В последнее время в России всё чаще говорят об «умной благотворительности». Это потому, что помогать рублём наш народ уже готов и делает это, но разбираться в том, дойдёт ли его помощь до адресата, только-только начинает. Мошенники же, как мы знаем, не дремлют. И если вы думаете, что наживаться на болезнях детей – подлость, на которую не решится ни один нормальный человек, то глубоко заблуждаетесь. Совсем недавно на одном их телеканалов вышла передача «Мужское и женское», в которой рассказывалось, как благотворительный фонд «Золотые сердца» собирал миллионы в пользу больных детей, которые не получали ни копейки из собранных средств. Так что всё бывает.
И этот разговор мы начали не случайно. Пора и камчатцам всерьёз задуматься об умной благотворительности. Ведь прямо в эти дни (впрочем, уже на протяжении нескольких месяцев) в Петропавловске-Камчатском разворачивается мутная история с приезжим фондом «Наши дети».
Трудно не заметить его бурную деятельность в торговых центрах города. Гиперактивные активисты фонда никому не дают прохода, призывая жертвовать на лечение двух больных девочек. Девочки эти действительно существуют и нуждаются в помощи, но, скажите, пожалуйста, согласились бы вы положить в ящик фонда «Наши дети», скажем, 100 рублей, если бы знали, что на помощь детям из них пойдёт в лучшем случае рубль, а то и 50 копеек?
Как это работает
«Умная благотворительность» работает так: есть ребёнок с проблемой, есть способ ему помочь – если нужны деньги, фонд предъявляет счёт от клиники, где выставлена сумма. Информация размещается на сайте фонда. Сбор ведётся на расчётный счёт фонда. Каждый рубль отражён в отчётах. Родители деньги на руки не получают – собранная сумма переводится сразу на счёт клиники. Фонд размещает на сайте информацию – Ване Петрову помогли, сумма собрана, операция прошла хорошо, всем спасибо.
Так это работает: прозрачно, понятно, обоснованно.
Да, до сих пор практикуются сборы на личные банковские карты родителей. Благотворительные фонды такие сборы не ведут. И люди, которые жертвуют свои деньги напрямую родителям, должны чётко понимать: родители могут использовать эти деньги как угодно. Они не станут отчитываться за каждый рубль. К сожалению, известны случаи, когда родители, заведомо зная, что ребёнку уже нельзя помочь, собирали деньги на дорогостоящее лечение, и потом тратили их на другие цели. Справедливости ради скажем, что бывает и по-другому: родители, потеряв своего ребёнка, перечисляют всю собранную сумму в какой-нибудь благотворительный фонд на помощь другим детям. Словом, тут всё зависит от моральных качеств самих родителей. Моральные качества не всегда оказываются на высоте – Бог им судья. Но когда речь идёт об организациях, судьёй им должен быть уголовный кодекс, хотя в наши дни «бизнесмены» от благотворительности научились лихо обходить его запреты. Так что, опять-таки, прежде чем опустить в ящик 100 рублей – включите голову.
Пять причин пройти мимо
Что мы видим в случае фонда «Наши дети»? Картину, мягко говоря, настораживающую. И вот почему.
Первое. Фонд не местный. Он зарегистрирован в Самаре. С чего «вдруг» его председатель загорелся желанием помогать детям из дальнего региона? Родители к нему не обращались. Как рассказала агентству «КАМЧАТКА-ИНФОРМ» мама Нелли Париловой – он сам на неё вышел с предложением помочь. Он сам разыскивает в социальных сетях и на сайтах других фондов людей, чьи дети нуждаются в дорогостоящем лечении.
Кстати, и этот город, и этот фонд отметились в сборнике кейсов «Все вместе против мошенников» благотворительного собрания «Все Вместе» (г. Москва): «Самара занимает особое место в истории «благотворительного» мошенничества в России. Именно здесь был зарегистрирован фонд «Наши дети», который первым привлек внимание Ассоциации «Все Вместе» навязчивыми просьбами «волонтеров» на улицах. Именно в Самаре впервые фонд, занятый уличными сборами, был ликвидирован Министерством юстиции в связи с нарушениями законодательства», — сказано в буклете.
Второе. Фонд собирает наличные в закрытые ящики. Никакой прозрачности – ни в буквальном, ни в переносном смысле. Сколько денег кидают в один ящик за день? Неизвестно. Как происходит выемка средств? Присутствует ли независимый наблюдатель при этом? Где публикуются отчёты? На эти вопросы ответов нет. А может, ящики приносят неплохой доход председателю фонда, иначе с чего бы он полетел на Камчатку?
Третье. Сотрудники фонда, в агрессивной манере призывающие камчатцев жертвовать деньги, в частном разговоре рассказали, что они приехали на Камчатку вместе с руководителем. То есть: им оплатили дорогу, им оплачивают жильё, скорее всего – питание тоже, и не сомневаюсь, что они ещё и получают зарплату. Да вот, кстати, и подтверждение: на сайте Аvito.ru висит объявление, что фонд «Наши дети» нанимает промоутеров и платит им 1.500 рублей в день. Ящиков установлено уже столько, что приехавших «зазывал» не хватает, вот и приглашают новых. Из каких средств, как вы думаете?
Но чтобы у прохожих, оглушённых навязчивой благотворительностью, не успели возникнуть такие вопросы, ребята у ящиков бойко рапортуют, что их фонд будет строить в Петропавловске реабилитационный центр для детей с ДЦП! О, какой размах! Прилетел добрый дядя из Самары и сейчас решит проблему, с которой не справился до него никто!
Четвёртое. Посмотрим историю. Копнём интернет. И долго даже рыть не надо: легко находится статья на сайте Агентства социальной информации, которая называется «История о том, как не стать мошенником». Статья от 2014 года начинается словами: «Выйдя на улицы с ящиками для сбора пожертвований, всего за несколько месяцев новый фонд успел «поставить на уши» благотворительное сообщество в двух городах. Мы попытались разобраться, что не так, заглянув в далеко не прозрачное стекло его деятельности».
Всех интересующихся отправляем туда, а кому недосуг читать, кратко резюмируем, что уже четыре года назад к фонду «Наши дети» были те же вопросы: об отсутствии отчётности, об удручающем непрофессионализме, о том, что люди, стоящие на точках сбора средств, никакие не волонтёры, а промоутеры на зарплате, что для благотворительной кампании, конечно, нонсенс.
Печальный след оставил фонд «Наши дети» в Архангельске, где собирал средства на реабилитацию маленького Егора. Эта история уже 2016 года. Она опубликована на сайте «Регион 29» . Там мать больного ребёнка, так и не дождавшись перевода денег в реабилитационный центр, написала заявление в прокуратуру. Проверка выявила целый ряд нарушений: на три машинописных листа, говорится в статье. Сводятся они к следующему: в фонде должным образом не велась документация, отсутствовал перечень благотворительных программ, не были предоставлены документы отчётности, раскрывающие деятельность организации. Хотя благотворительная организация должна предоставлять полную отчётность по первому требованию. За период более пяти месяцев такой отчётности прокуратура не обнаружила вообще. А поскольку нет соответствующей отчётности, то сложно понять и размер сумм. В итоге было внесено представление в адрес генерального директора фонда об устранении указанных нарушений, с требованием привлечь к дисциплинарной ответственности виновных лиц. Понятно, что это требование никак не сказалось на работе фонда, и он продолжил свою деятельность с той же небрежностью. А деньги на реабилитацию того мальчика так и не были переведены – его мама рассказывает, что есть и другие пострадавшие от действий руководителя этого фонда.
Пятое. На сайте фонда «Наши дети» и по сей день нет внятной отчётности. Размещены какие-то невнятные диаграммы за 2014-2016 годы, не более того.
Манипуляции с суммами
Теперь посмотрим, что происходит здесь и сейчас.
На сайте фонда «Наши дети» можно найти призыв о помощи Ксении Парамошиной. Необходимая сумма выставлена – 782.000 рублей. Под ней краткая душещипательная история, где в потоке эмоций про «кровиночку» невнятно упомянуто лишь некое «специальное медицинское оборудование». Не названо ни само оборудование, ни его стоимость. Чем же обоснована эта немалая сумма?
Под объявлением мы видим ссылку «Все документы Парамошиной Ксюши одним архивом». Скачиваем, и оказывается, что «всех документов» — всего два скана: спецификация от Санкт-Петербуржского ООО «Актив» на техническое средство «Опора Мустанг» стоимостью 121.435 рублей, и обращение от мамы Ксюши к председателю фонда «Наши дети» с просьбой оплатить реабилитацию стоимостью 350 тысяч рублей и ходунки «Мустанг» стоимостью почему-то 140 тысяч рублей. Ни счёта клиники на реабилитацию, ни каких-либо медицинских документов, подтверждающих диагноз девочки и необходимость этой реабилитации, мы не видим. Откуда взяты 350 тысяч рублей? Почему ходунки мама оценивает в 140 тысяч, хотя рядом есть бумага об их стоимости в 121.135 рублей, и как из всего этого складывается сумма в 782.000 рублей – НЕПОНЯТНО.
Вместе с тем, нам доподлинно известно, что семья Парамошиных уже второй год бесплатно живёт в квартире, которую арендует благотворительный фонд «Спаси жизнь» в г. Москва по программе «Добрый дом». Нам также известно, что этой семье неоднократно помогали материально как камчатский благотворительный фонд «Спаси жизнь», так и другие благотворительные фонды.
Мы видим сборы в пользу Ксюши у фондов «Мои друзья» (сбор вёлся до октября 2018 года, 287 тысяч рублей на реабилитацию), «Гольфстрим» (149 тысяч рублей на оплату специалистов), Русфонд (416 126 рублей на приобретение опоры-вертикализатора «Карибу»), «Дом с маяком» (на сайте нет конкретной суммы и мероприятий, есть лишь призыв помочь ребёнку, но известно, что «Дом с маяком» снабжает своих подопечных питанием, предоставляет няню).
Кроме того, семья самостоятельно собирает деньги в социальных сетях на карточки мамы и папы и не афиширует тот факт, что регулярно получает помощь от различных благотворительных организаций.
Фото ребёнка можно использовать ещё 30 суток
Для Нелли Париловой из Петропавловска-Камчатского сумма сбора на ящиках фонда «Наши дети» значится в 752.750 рублей. На сайте фонда нет никакой информации о девочке, кроме того, что ей уже помогли суммой в 350.000 рублей.
Как рассказала мама Нелли, у неё возникло много вопросов к учредителю и генеральному директору фонда «Наши дети» Сергею Дронову в ходе этих сборов. Она даже написала официальное письмо с требованием остановить сбор для Нелли и убрать изображение девочки с ящиков и информацию о ней с сайта. Но и после этого сборы продолжаются.
-Вчера мы проехали по магазинам и увидели, что фото дочери так и стоит на ящиках, — рассказала Кристина, мама Нелли Париловой. – Я уже не раз пожалела, что согласилась на предложение Сергея Дронова вести сборы в пользу Нелли. Просто я и представить не могла, что благотворительный фонд может так вольно распоряжаться собранными средствами. После того, как начались сборы, поведение Сергея и его ответы на мои вопросы показались мне странными. Промоутеры на ящиках говорили одно, он – другое (они называли более крупные суммы сборов), постоянно всплывали какие-то противоречия, он находил любые предлоги, чтобы не перечислять деньги, а дальше вести сбор. Не сразу удалось заключить договор, по которому он обязуется перевести мне деньги – 752 750 рублей, это счета из клиник на два курса реабилитации дочери и стоимость авиаперелётов до места.
В итоге кое-как он по частям перевёл 350 тысяч рублей и сказал, что остальную сумму перевести не может, а за эту потребовал отчёт, хотя реабилитация на эти деньги у нас ещё впереди. Больше всего мне не понравилось сообщение Сергея, что на 200 тысяч рублей, собранных в пользу Нелли, он приобрёл ещё 54 ящика. Я указала на то, что это нецелевое расходование средств – деньги жертвовались адресно, на ребёнка. А он ответил, что фонд имеет право до 99 процентов сбора направлять на уставные цели (что, насколько мне известно, противоречит закону РФ).
Словом, на руках у меня договор и две расписки с обязательствами Сергея Дронова, сроки уже вышли, получила я только 350 тысяч, за 200 тысяч получила «отчёт» в виде рассказа о новых ящиках, а остаток, Дронов сказал, выплатить не может, пока не решит в Самаре свою проблему с судебными приставами.
Учитывая всё это, я написала заявление в следственный комитет – прошло уже больше двух недель, реакции никакой. Обращалась в Роскомнадзор с заявлением о том, что фонд «Наши дети» продолжает использовать фото и персональные данные моей дочери после моей письменной просьбы закрыть сбор. В Роскомнадзоре мне сказали, что по закону отводится 30 суток на выполнение моей просьбы. То есть фото Нелли Дронов может использовать для сборов до 1 декабря, и лишь потом, если не уберёт информацию, ему может быть выписан штраф от 25 до 45 тысяч рублей. Представьте, сколько денег можно собрать за месяц, учитывая, что ящиков сейчас, по словам волонтёров, в Петропавловске около сотни!
Я допускаю, что есть родители, которых вполне устраивает сотрудничество с таким фондом – главное, что им тоже перепадают наличные деньги, а сколько при этом осядет в карманах Дронова, неважно, хоть и 99 процентов. Но я – против такой «благотворительности». Не хочу, чтобы на моём ребёнке делали деньги, и чтобы забирали эти деньги у людей, которые искренне считают, что помогают лечить ребёнка, а на самом деле содержат махинаторов.
P.S. Редакция РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ» просит считать данный материал официальным заявлением в УМВД России по Камчатскому краю с требованием провести расследование по описанным фактам. Также мы обращаемся за комментариями к Следственному комитету, Роскомнадзору (в отношении использования персональных данных детей), общественным организациям: как вы оцениваете действия благотворительного фонда «Наши дети» и как защитить камчатцев от подобной «благотворительности»?
И мы надеемся услышать от руководства фонда «Наши дети» ответы на поставленные вопросы.
Источник: РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ»
0 комментариев