Мы бы не рассказали о ситуации в Пензе лучше, чем Олег Шарипков, исполнительный директор фонда «Гражданский союз» и главный борец с мошенничеством в регионе. Поэтому мы просто добавили в сборник его рассказ о том, как пензенская общественность победила мошенников. Весной 2017 года Олег Шарипков рассказал электронному журналу «Филантроп», как ему удалось справиться с фальшивыми благотворителями.
Первая волна «В 2015 году Пензу наводнили молодые выходцы из Средней Азии в белых накидках с надписью: „Помоги детям“ и ящиками для пожертвований. Впервые я увидел их зимой, на перекрестке. Два молодых человека подходили к останавливающимся на светофоре машинам, показывали водителям ящики с надписью — явно просили денег.
Таким же явным было и то, что это мошенники. Я сфотографировал происходящее и вечером разместил фото в Facebook. Попросил читателей подсказать, где еще видели подобных «сборщиков». На следующее утро мне прислали фотографии с нескольких самых крупных перекрестков города, в том числе и с перекрестка неподалеку от нашего офиса.
Мы попросили нашего корреспондента сфотографировать происходящее и по возможности записать интервью с «волонтерами». Сотрудник вернулся довольно скоро, и похвастаться ему было особенно нечем. Он попытался взять интервью у молодой девушки азиатской внешности, но та не могла или не хотела говорить по-русски. Просто показывала пальцем на фотографию ребенка на ящике, а при попытке ее сфотографировать убежала.
Мы стали писать об этих людях в соцсетях, публиковать фотографии, дали информацию в СМИ. Были даже обращения в ГИБДД, так как сборщики работали на перекрестках, явно нарушая все правила дорожного движения для пешеходов. В результате «волонтеры» исчезли так же резко, как и появились. А вот фотография ребенка, которого они размещали на своих ящиках для пожертвований, была подлинная. Для этого ребенка действительно проходил сбор денег, но к моменту появления мошенников в городе он был уже закончен.
Гражданская позиция. Осенью появилась вторая волна мошенников. Теперь это были подростки в желтых куртках с надписью «Гражданский активист» и с уже знакомыми прозрачными ящиками для денег. Сборщиков было много, работали на главной пешеходной улице города и еще на нескольких центральных. Для неподготовленного обывателя все выглядело прилично: нормального вида активисты, на ящиках – название фонда «Аурея». Но мы-то все Пензенские фонды знали. У нас бы никто не стал работать на улице в будний день без информации в СМИ и рекламы акции. Я подошел к ним на пешеходной улице прямо напротив центрального отделения милиции и здания ФСБ, вынул телефон, спросил: «Ребята, вы понимаете, что занимаетесь мошенничеством?» Стали прятать лица, отворачиваться. Один, по виду главный, ответил:
«Мы помогаем детям, а также мы не давали вам право нас фотографировать. Если будете мешать, то сдадим вас в милицию». Позже удалось выяснить, что у так называемых активистов есть некие документы: свидетельство, договор, доверенность, контакты мамы ребенка, которому собираются деньги. Вели они себя довольно смело, некоторые даже показывали паспорта.
Всем было от 14 до 18 лет. Школьники, студенты колледжей, вузов. Было видно, что в этот раз в городе действует смелая, хорошо организованная, обеспеченная юридической поддержкой группа. Я снова выложил в Сеть всю информацию и фотографии, попросил друзей помочь в распространении. Дал информацию в СМИ, а нашего юриста тем временем попросил узнать все о фонде «Аурея» и о ребенке, на лечение которого фонд собирал деньги.
Проанализировав собранную юристом информацию и обсудив все в фонде, мы начали работать. В первую очередь я написал подробный пост в Facebook, где изложил все известные нам факты, приложил обнаруженные документы и сделанные нами фотографии. Публикация имела большой резонанс, выяснилось, что с подобной проблемой столкнулись и жители других городов. Тема заинтересовала журналистов: одни стали проводить собственные расследования, другие согласились на сотрудничество с нами.
Весной совместно с журналистами «ТВ-Экспресс» мы взяли интервью у одной из активисток. Девушка не особенно смущалась, рассказала, что она и ее коллеги — гражданские активисты, помогают собирать деньги на лечение больных детей. Ее зарплата составляет 20 процентов от собранных пожертвований, а некоторые активисты «тратят заработанное на пиво», при этом о подробностях работы фонда она никакого представления не имеет, а работает второй день.
Вторая активистка сообщила, что выручку они относят в офис, который находится за углом. Мы сделали фотографии документов активистов и стали планировать визит в офис фонда. В офис мы пришли через неделю. Найти помещение было трудно, у него не было никаких вывесок или других опознавательных знаков. Внутри нас встретили несколько молодых людей, угрожали разбить камеру, запрещали снимать. В итоге один из «благотворителей» согласился дать интервью. Рассказал, что все они волонтеры, работают бесплатно и руководителей среди них нет, так как они все равны. Однако он подписывает документы со вновь принятыми на работу сборщиками пожертвований. Сюжет имел большой успех. О сотрудниках липового фонда стали говорить, кто-то пытался дозвониться по его горячей линии, кто-то — связаться с матерью больного ребенка. Многие местные издания опубликовали свои материалы, посвященные проблеме. Соцсети бурлили от перепостов.
В итоге сборщики денег перестали чувствовать себя вольготно. Их начали прогонять с улиц, люди перестали давать деньги, пытались проводить воспитательные беседы, стыдили. В общем, кампания против «волонтеров» удалась.
Но и ответный удар не заставил себя ждать: руководитель фонда «Аурея» написал на меня заявления в прокуратуру, центр по борьбе с экстремизмом, полицию, Минюст и Следственный комитет. В своих заявлениях он обвинял меня в антиконституционной деятельности, создании преступного сообщества и работу на иностранные спецслужбы.
Поступали и обвинения через прессу. В общем, пришлось отвечать на каждое обвинение в каждой инстанции, писать объяснительные, встречаться с оперативниками. И везде удалось найти поддержку. Ведь наши материалы и сюжеты видели все.
К тому времени у нас имелись и документы, которые были у волонтеров, и некоторые бумаги из офиса фонда.
Мы решили не сдаваться и, проанализировав имеющуюся информацию, собрали пакет документов, материалов, ссылок на интернет-сайты, написали письма в МВД, прокуратуру, Следственный комитет, Минюст и в приемную губернатора. Все обращения были составлены с учетом специфики органа, в который направлялись. Сотрудник МВД попросил не предпринимать никаких самостоятельных действий, чтобы не помешать расследованию. Шло время, кампания в СМИ и соцсетях набирала обороты. Все больше и больше людей узнавало о мошенниках, кто-то пытался самостоятельно бороться, объяснять молодым людям, что они участвуют в мошенничестве. Прокуратура Красноярска начала проверку материалов, которые мы предоставили. МВД информировало нас о ходе расследования. А в июле 2016 года «активисты» просто исчезли. Наша работа оказалась успешной».
Впрочем, полностью избавиться от лжеволонтеров в Пензе не удалось. Летом и осенью 2017 года в городе снова стали появляться сборщики с ящиками – на этот раз в основном представители организации «Россодействие». Активисты начали действовать по уже знакомой схеме, написав заявление в МВД, СК, Прокуратуру по поводу так называемых волонтеров «Россодействия».
Олег Шарипков доступен в социальных сетях и, как настоящий правозащитник, тщательно сохраняет все образцы обращений в органы власти и готов делиться ими со всеми, кто хотел бы бороться с мошенниками.